English Deutsch
Новости
Эксперты отвечают

О языках, вирусах и человеческом детстве

От Редактора: Наши читатели прислали так много вопросов, что 9 октября, на встрече с редакцией  портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, мы не успели ответить на все. Поэтому мы клятвенно обещали, что на оставшиеся вопросы ответим письменно. Начинаем выполнять свое обещание. Вот первая часть ответов.

На встрече с редакцией портала. На переднем плане в центре - Александр Марков. Фото - А. Соколов
На встрече с редакцией портала. На переднем плане в центре - Александр Марков. Фото - А. Соколов

Сломинский Петр Андреевич: Какова корреляция между пространственно-временным формированием языка и молекулярно-генетическими данными по формированию современного человека?

Светлана Анатольевна Бурлак: Где и когда возник человеческий язык, пока точно не установлено. Даже, вообще говоря, не факт, что это случилось лишь один раз и в некотором одном месте (хотя лично мне этот вариант кажется более вероятным). Поэтому вопрос о корреляции ставить, наверное, рано. Но если заняться (за отсутствием прямых фактов) умозрительными рассуждениями, то получается вот что. У каждого биологического вида есть своя коммуникативная система. Следовательно, формирование нашего вида должно коррелировать с формированием его видоспецифической коммуникативной системы - языка. Если же копнуть чуть глубже - то сразу упираешься в вопрос, какова должна быть коммуникативная система, чтобы её уже можно было засчитать за язык. Какими свойствами она должна обладать? Если на этот вопрос дать какой-нибудь ответ, дальше можно пытаться выяснить, где и когда появляются эти свойства (или сцепление этих свойств в единую комбинацию) и коррелирует ли это с молекулярно-генетическими данными. Правда, не удивлюсь, если при разных формулировках свойств ответы на вопросы "где" и "когда" тоже будут различаться...

Светлана Александровна Боринская: На это Светлана Бурлак ответила, что реконструкции праязыков - максимум до 20 тыс лет, а появление Homo sapiens - 100-200 тыс лет назад.

Кроме того, говорить, видимо,   начали не только предки современных людей, но и те виды, потомки которых до наших дней не дожили. Так что получается, что пока нечего сравнивать. Скорее здесь возможен такой поворот - помимо морфологических данных (структуры, связанные с речью) сейчас накапливаются генетические данные (помимо знаменитого гена FOXP2), и анализ эволюции генов, участвующих в формировании умения говорить, поможет узнать, когда возникли биологические основы речи.

Лебедев Юрий Александрович: Насколько научной является постановка вопроса: "Человек как среда и инструмент для эволюционного развития вирусов"?

Светлана Александровна Боринская: Человек как  среда для эволюции вирусов - вполне понятный вопрос. Человек действительно имеет некоторые отличия от других видов в этом отношении, хотя и много общего есть. А вот на счет инструмента (если это не подразумевается генная инженерия), то не знаю, что ответить.

Александр Владимирович Марков: Человек как среда для эволюции вирусов - это вполне научная постановка. Конечно, вирусы эволюционируют в нас, это очевидно и хорошо известно. Что такое "человек как инструмент", это я не понимаю.

Быкова Ольга Александровна: Какие отличия есть у человека по сравнению с приматами в раннем возрасте  (беременность, роды, младенчество, раннее детство)? и какую роль смогли  сыграть эти отличия в происхождении человека? Что позволило не столько  изобретать новое, сколько накапливать его и обучать более сложным вещам  всех в группе?

Светлана Анатольевна Бурлак: Как известно, в процессе эволюции меняются не только морфологические характеристики особей, меняются и программы онтогенеза (индивидуального развития). Для расширения возможностей накапливать опыт и обучаться новому, пожалуй, самое важное - мозг. У нас мозг от рождения до взрослого состояния увеличивается более, чем втрое, у шимпанзе - только в 2,5 раза. А чем больше растёт мозг после рождения, тем больше в него можно заложить всяческого неврождённого опыта. И структура мозга у нас не вполне такая, как и шимпанзе и ископаемых гоминид, и формируется эта структура после рождения тоже уникальным для человека образом. В развитии мозга у человека на первом году жизни есть так называемая "фаза глобуляризации" - ускоренно растут мозжечок, теменные и височные области, и за счёт этого мозг приобретает округлую форму. А у неандертальцев, например (см. elementy.ru/news/431455), этой фазы не было, и мозги вырастали более удлинёнными (хотя и тоже большими).

Если сравнить развитие человека и современных человекообразных обезьян, то получается, что детеныш обезьяны от рождения до взрослого состояния проходит две стадии - младенчество и детство, а у человека таких стадий осмысленно выделять четыре. Первая из них - от рождения до 2,5-3 лет, она довольна сходна с обезьяньим младенчеством, но всё же несколько перестроена. В частности, на этой стадии ребёнок научается издавать членораздельные звуки и складывать из них слова, хотя бы до какой-то степени понятные окружающим. У него есть целый ряд психологических предрасположенностей к этому: он уверен, что всякая вещь имеет имя, и ему хочется это имя узнать; он стремится угадать коммуникативное намерение говорящего с ним взрослого; ему хочется общаться с другими людьми и добиваться коммуникативного успеха, хочется слышать понимаемую речь, он настроен на то, чтобы интерпретировать звуки, произносимые окружающими людьми, как знаки... Идеальный настрой для восприятия накопленного взрослыми опыта! К тому же взрослые сильно помогают детям освоить язык: они разговаривают с ними более медленно, чем с другими взрослыми, утрируя высоту тона, делая чёткие паузы на синтаксических границах, избегая сложных по смыслу слов и конструкций. Часто взрослые повторяют то, что сказал ребёнок, только более правильно. Например, ребёнок говорит: "Мухуха!", а взрослый ему в ответ: "Правильно, маршрутка, на маршрутке поедем" (такого типа повторы, кстати, помогают детям вычленить слова из потока речи). В результате к концу этого периода дети выучивают много слов и обретают способность строить предложения.

Следующая стадия примерно соответствует детсадовскому возрасту. Она возникает в человеческой линии около 2 млн. лет назад, у обезьян этой стадии нет. За этот период ребёнок полностью достраивает языковую систему, овладевает тонкостями фонетики и грамматики родного языка, научается строить монологические тексты и вести диалоги. Если в начале этого периода дети говорят примерно так: Там лежит столу, Падал там сундук (показывая, что за сундук упал мяч), Бери назад совочка Боря ("Забери, этот совочек Бори, а не мой"), Не надо чай Катя, - то к концу его забавляющие взрослых ошибки в их речи практически исчезают. В этом возрасте дети учатся понимать иносказания, различать просьбу и требование при помощи языковых средств (пользуются разными словами, разными интонациями, разными конструкциями фраз) и т.д. Вообще, нам, людям, повезло, что у нас детство такое длинное - весь этот период является так называемым "чувствительным периодом" в овладении языком, в эту пору мы можем встроить у себя в голове даже самую сложную грамматическую систему - а потом уже нет. Может быть, "говорящие" обезьяны потому и не добиваются равных людям успехов в языке, что у них "чувствительный период" слишком быстро кончается? Во взрослом-то возрасте языки учить труднее!..

В этом возрасте ребенок учится выражать свои мысли при помощи языка и использовать язык как подспорье для мышления: у него развивается так называемая "эгоцентрическая речь" - по выражению Жана Пиаже, "ребенок говорит сам с собой так, как если бы он громко думал". Говоря сам с собой, ребёнок пытается при помощи слов понять ситуацию и найти выход из неё. Сначала такое осмысление происходит вслух, затем шепотом, а к концу этого периода "эгоцентрическая речь" исчезает, превращаясь во внутреннюю речь. Впрочем, иногда и взрослые люди, если они сильно устали или задача, стоящая перед ними, на грани их умственных возможностей, тоже "думают вслух" - так легче.

Еще одна характерная черта этой стадии развития - использование языка для получения знаний о мире (поэтому этот возраст часто характеризуется как "возраст почемучек"). Видимо, это тоже наше, человеческое приобретение: даже обезьяны, которых учили языкам-посредникам, вопросов типа "что у мышки внутри" или "почему деревья растут вверх, а сосульки вниз" не задают. И эта предрасположенность познавать мир, используя язык, тоже способствует тому, чтобы опыт, накопленный взрослыми, передавался следующим поколениям.

Третья стадия (до начала пубертатного периода) соответствует детству (= подростковому возрасту) обезьян, но и она претерпела у нас значительные перестройки. И, наконец, четвертая стадия (собственно подростковая, примерно до 19 лет), судя по палеонтологическим данным, появляется у человека разумного, а у Homo erectus и более ранних гоминид отсутствует. На этих этапах взросления человек овладевает всем арсеналом коммуникативных умений - ему становятся доступны разные стили речи, использование непрямых выражений... Годам к девяти-десяти дети становятся способны понять, что известно собеседнику, а что нет, и учитывают это в своих рассказах. Они научаются выбирать языковые средства в соответствии с ситуацией и собеседником (так, незнакомому трехлетнему ребенку взрослые вполне готовы простить обращение к ним на "ты", но если так поведет себя двенадцатилетний, на него могут всерьез обидеться). В этот же период у человека развивается способность аргументировать свои идеи, рассуждать, убеждать других, проявлять остроумие, выражать свои мысли точно, емко и красиво (это умение очень ценится, ср. у И. Бабеля в рассказе "Как это делалось в Одессе": "Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь"), строить поведение на основе слов окружающих (не столько слушаясь их, как делают дети более младшего возраста, сколько делая самостоятельные выводы из полученной информации). Эти навыки относятся уже не столько к тому, чтобы правильно сочетать друг с другом элементы языковой системы, сколько к тому, чтобы использовать эту систему в жизни. Все эти умения надстраиваются над грамматикой языка. По данным психолингвиста Джона Локка, те люди, которые медленно усваивали язык в детстве, в большинстве случаев оказываются худшими слушателями, они менее тактичны, менее убедительны, хуже понимают шутки, сарказм и т.д.

В принципе, способность обучать и передавать опыт по культурному каналу есть и у обезьян. Можно поискать в интернете ролики, где взрослые шимпанзе колют орехи - а детёныши на них смотрят и учатся. Приматолог Уильям Мак-Грю описывает такой эпизод: "дочь самки Ричи по имени Нина попыталась разбить орех самостоятельно. При этом она использовала тот единственный камень, который ей удалось найти неподалеку. По своей форме камень не выглядел слишком подходящим для поставленной задачи. В попытках добиться желаемого, Нина 14 раз меняла позу и около 40 раз - положение камня в своей руке. Кроме того, она изменяла положение ореха и даже пыталась попробовать свои силы на другом орехе. Все это продолжалось 8 минут - до тех пор, пока на месте действия не появилась Ричи.

Нина сразу же отдала камень ей. Самка-мать уселась напротив дочери и начала очень медленно и демонстративно поворачивать камень в своей руке в положение, оптимальное для точного удара. Специально следует подчеркнуть, что это простое действие заняло целую минуту. Вслед за этим Ричи разбила 10 орехов подряд, скормив дочери 6 целых ядер и по кусочку от остальных четырех.

Покончив с этим важным делом, Ричи удалилась, а Нина возобновила свои упражнения. За 15 минут она разбила 4 ореха. Каждый раз, когда обезьяна испытывала очередные трудности, она меняла позу (18 раз) и поворачивала орех, но ни разу не изменила положение камня в своей руке. "Молоток" все время удерживался ею именно так, как его до этого держала Ричи".

Вообще, было обнаружено 39 моделей поведения (разного - и груминга, и ухаживания, и использования орудий), которые имеются в одних группах шимпанзе, но отсутствуют в других. И это только такие, которые нельзя объяснить экологическими условиями - только разницей культурных традиций.

На накопление полезного опыта способны и макаки - около полувека назад японская макака Имо научилась мыть клубни в ручье, и за ней стали повторять её сверстники, а потом, когда они стали старшим поколением, за ними стали повторять младшие. Так что теперь все умеют.

А иногда для передачи полезного опыта не нужно не только обучение, но даже наблюдение. Достаточно бывает так называемого "социального облегчения". Это выяснилось, когда учёные пытались понять, как британские синицы за неимоверно малый срок научились проклёвывать фольгу, закрывающую молочные бутылки, и добираться до сливок. Так вот, оказалось, что если синица видит бутылку, закрытую фольгой, и бодро скачущего поблизости сородича (который просто находится в соседней клетке, никакую бутылку не клюёт), этого уже хватает, чтобы заинтересоваться блестящей штуковиной и клюнуть её. Ну, а дальше синица пробует сливки и формирует классический условный рефлекс: клюнешь блестящее - будет вкусно.

Так что вопрос о том, что же позволяет накапливать и передавать опыт и чем здесь люди принципиально отличаются от других видов, достаточно нетривиален.

Может быть, одно из главных условий накопления опыта - чтобы соответствующее знание или умение было зачем-нибудь нужно. Иначе традиция в какой-то момент пресекается, как пресеклась во многих культурах передача умения добывать огонь трением, как пресекаются традиции многих "малых" языков ("А зачем моим детям говорить на нашем языке? Пусть они в город едут, работу там себе найдут хорошую..."). И ещё надо, чтобы вокруг было достаточно много народу, а то и полезные вещи могут утратиться. Например, люди культуры дорсет, населявшие североамериканскую Арктику, Лабрадор и Гренландию с I тыс. до н.э. до эпохи Колумба, утратили лук со стрелами, свёрла и собачью упряжку (это в Арктике-то!), известные некогда их предкам, представителям культуры пре-дорсет. Почему так - не знаю.

Ярослав Смирнов (форум Paleo.ru): Говорят, что гормональный статус можно определять в том числе и по соотношению длин тех или иных трубчатых костей (например, по длинам 2 и 4 пальцев кисти). Действительно ли это так, если да, то какие предположения мы можем сделать по поводу гормонального статуса у неандертальцев (и других вымерших людей)?

Мария Борисовна Медникова: Вопрос хороший и по существу. Действительно, соотношение лучей кисти использовалось морфологами и даже психологами при описании определенных вариантов конституции у современного человека. Сегодня в такие исследования вовлечены генетики и физиологи. В частности, доказана корреляция повышенного уровня тестостерона с некоторыми морфологическими признаками.  Как подчеркивала выдающийся отечественный антрополог профессор Е.Н.Хрисанфова морфотип неандертальца может быть рассмотрен как одно из крайних ппроявлений андроморфии. Так что можно предполагать соответствующую специфику неандертальского гормонального статуса. Что касается длины пальцев кисти, я не уверена, что этот признак работал у неандертальцев так же, как у современных людей. Тут все может быть гораздо сложнее, слишком высок уровень дивергенции неандертальцев.

О встрече в редакцией портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ (9 октября 2011 г.)

Вопросы Экспертам можно задать на форуме paleo.ru, или прислать в Редакцию.


Интересно

«Приведем отрывок из статьи с гордым названием «Человек», вышедшей в № 4 за 1929 г., где была использована следующая вырезка из «Журналь де деба» (13 августа 1929), представляющего результаты химического анализа организма человека: «Жира в чело­веческом теле хватит на то, чтобы сделать из него 7 кусков мыла. В его организме железа столько, что хватит на гвоздь среднего размера, а сахара - чтобы подсластить одну чаш­ку кофе. Из его фосфора можно сделать 2 200 спичек... Все это сырье можно оценить в 25 франков»».

Предоставлено Викентьевым И.Л.

Catalog gominid Antropogenez.RU